Слуга вручил принцу Уилбуру пригласительный билет. Упомянутый принц, вынув его из конверта с красной подкладкой, не сдержал своей радости.

«Послушай меня, дорогая, это чудно:

Её Величество королева Елизeя имеет удовольствие пригласить Его Высочество принца Уилбура завтра вечером на пир, устроенный в его честь. Только Его Величество Король и Ваше Высочество будут иметь честь быть приглашенными на этот прием.

Ты осознаешь это, моя дорогая? Я приглашен королевой! Только королева, король и я. Это и есть слава! Я бессмертен!

–Как же я тогда? Меня не приглашают? От меня воняет, наверное, с ног.

–Ты? Но, наконец, моя уточка, ты уже дважды пыталась убить ее, и сплетни утверждают, что ты прыгала с трамполиной с ее мужчиной, и ты удивляешься, что она у тебя немного в носу?

–Да, очевидно, если смотреть под этим углом.

–Но все это счастье не наполнит меня до тех пор, пока я не увижу, как этот повеса Морис дергается на конце этой веревки».

На следующий вечер Уилбур, прыгая, как маленькая девочка, по детской площадке, появился в большом парадном зале. Он выпил две пивные кружки, прежде чем прийти, одна, чтобы поблагодарить своего бога, другая, чтобы набраться смелости. Нетерпение заставило его явиться на полчаса раньше. Там он обнаружил, что королева занята тем, что расставляет розы на столе в соответствии со своими вкусами. Это был журнальный столик, напротив трех его сторон были расставлены кушетки эргономичной формы. Уилбур кашлянул. Елизея повернулась и, заметив его, протянула ему свою руку в кружевной перчатке, которую он почтительно поцеловал.

«Я благодарю Вас, дорогой Принц, за то, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение. Ложитесь, пожалуйста, за стол. Это римская трапеза, и это была моя идея. Римляне ели лежа, но у Юлия Цезаря и Клеопатры определенно не было таких удобных столов, как у меня.

–Такое внимание очаровательно. Что вкусно в этой римской трапезе?

–Это сюрприз, но я обещаю, что вы получите удовольствие.»

Нам остается только ждать короля. Вот он как раз здесь. За стол!

Трапеза начинается в атмосфере дружелюбия. Аперитив, закуска. В то время как королевская чета употребляла в умеренных количествах, в соответствии с установленным термином, принц, который, напомним, уже выпил сто тридцать два сантилитра сервуаза, налил себе плотный пастис, к которому он добавил два баллона белого вина с устрицами. Он набросился на антрекот, который ел пальцами, как добрый римлянин, с бутылкой Шато Помарго, которую намеревался опустошить сам. И поскольку он был в веселом настроении, он пел как можно фальшивее:

«Там, где мне наливают хорошее вино
С удовольствием, я сделаю долгий перерыв.
Как цветы в моем саду,
Как цветы в моем саду,
Я укореняюсь там, где меня поливают».

«Посмотри на эту свинью! - воскликнула Элизея, не прилагая никаких усилий, чтобы скрыть свое презрение. Можно сказать, что он умеет вести себя в присутствии королевы! Напившись, принц ныряет в грязь, а невежа всплывает на поверхность.

–Невеззз... веззз... Я? Я? Будьте осторозны ш тем, что вы гово... гава... Кто ты такой, чтобы сcc... ссс... чтобы шудить меня? Не ззз... знаете ли вы, что когда я был невез... невез... вы были отвррр...

–Вам холодно?

–Нет... Нет... вы были гррр...

–Я был грешница?

–Нет, госпоза, бы били гравуска зной девзнаяя.

–А-а! Я была грязная девушка. Трудно сказать!

–Достаточно, — вмешался король. Кто вам разрешает проявлять неуважение к королеве?

–И отвратительно с этим, — подхватила королева, пожимая своими красивыми плечами. Я надеюсь, по крайней мере, что он не испачкает мою красивую скатерть. Туалеты для рвоты находятся в конце коридора слева».

Таким образом, поставленный на свое место, Уилбур молчал до самого сыра. Он заснул за десертом. Трапеза прошла бы спокойно, если бы выпь не храпел.

–Я слушаю тебя, моя красавица, как я уже говорил тебе, если бы ты попросила у меня мой трон и корону, я бы отдал их тебе без колебаний.

–Я нахожусь в серьезной опасности, от которой только ты в силах меня спасти.

–Опасность есть? Кто-нибудь хочет причинить тебе зло?

–Не только мне, но он хочет убить целый народ, Мой народ.

–Твой народ? Разве ты, как и я, не принадлежишь к секванийскому народу?

–Я прежде всего принадлежу к народу сынов Авраама. Морис, столяр, которого хотят повесить, –– мой двоюродный брат.

–Морис? Твой двоюродный брат? Дети Авраама? Боюсь, я слишком хорошо понимаю. Что за гнусный палач угрожает истребить твой народ и лишить меня моей королевы? Скажи мне, как его зовут. Покажи мне его.»

Елизея схватила кувшин с прохладной водой, который выплеснула Уилбуру в лицо.

«Вот этот негодяй, этот пьяница, эта свинья!»

Принц, внезапно пробудившийся как от сна, так и от опьянения, плескался как собака.

«Что? Чего? Что происходит?»

Аксель схватил его за воротник и заставил подняться.

« Происходит то, гнусный предатель, что я собираюсь сжечь тебя, избивать, содрать кожу заживо, пронзить и четвертовать.

–Но что?

–Мне нужно выйти, всего на десять минут, время подышать свежим воздухом и успокоить нервы. Если я останусь здесь, я снесу его тебе.»

Молодой король отпустил принца, который тяжело опустился на диван, а затем вышел, хлопнув дверью.

Уилбур оказался один в компании Елизеи, он болтался, сидя, как старый мешок с картошкой, она лежала удобно, заложив руки за затылок, она скрестила и ноги, она смеялась над ним с неподдельным удовольствием.

«Твое дело ясное, старый жулик. Прощай, мечта о власти. Нельзя считать себя орлом, когда ты всего лишь воробей.

–Безжалостная королева, — скулил принц, — вы смеетесь надо мной, когда я умру.

–Ты сжалился над моим народом?»

Как бы тяжело он ни упал, сидя на сиденье, он упал на колени на пол и подполз к ногам королевы, со слезами на глазах умоляя ее ходатайствовать перед королем, чтобы он отказался изгнать его, пообещав, что больше этого не повторится. В ответ королева разразилась смехом, а принц заплакал еще больше. Бессознательно он двигал своими коленями, сначала на уровне лодыжек Eлизеи, затем ее коленей, затем ее бедер, а затем ее сердца.

Наконец, окончательно сойдя с ума, он перекинул одну ногу поверх её тело и схватил ее за плечи, все еще плача:

«Я вас умоляю, я вас умоляю.

–Но дело в том, что эта свинья воняет алкоголем. Уберите свои грязные руки с моей кожи и отодвигаете от меня свое отвратительное лицо.»

Едва оправившись от гнева, король входит в зал и обнаруживает это непристойное зрелище. Можно сказать, что он приходит в нужное время. Он хватает своего премьер-министра за шею, выпрямляет его и дает ему хук справа и хук слева. Уилбур расстилается.

«Это для того, чтобы научить тебя валяться на королеве, как только король отвернется».

«Вставай!» - кричит ему Елизея, которая стояла к нему лицом.

Уилбур с трудом встает на ноги. Едва он встает на ноги, как она дает ему пару сильных пощечин. Он снова падает на землю.

« А вот и я, чтобы научить тебя заставлять меня дышать твою запаху пьяницы».

Он с трудом поднимается на колени.

«Прости, я больше не буду этого делать, прости!

–Ты человек или медуза? Вставай!»

После долгих усилий Уилбур все еще может получить еще несколько пощечин. Левой рукой молодая королева хватает его за воротник, правой рукой она наносит ему впечатляющий и громкий залп, добрых двадцать поездок туда и обратно менее чем за минуту. Наконец, чтобы завершить свой шедевр, она протягивает руки назад и чмокает его в обе щеки одновременно. Вот он окончательно кнокут.

 

далее