Крестный путь Мейстерзингера (3)

Тангейзер был изгнан из Венусберга, сам не понимая, как. Он оказался посреди сельской местности, со своей арфой и узелоком, где-то в Священной империи. Сначала он встретил молодого пастуха, который играл на английском рожке своим овцам. Затем он увидел проходящую процессию паломников, которые пели свою благочестивую песнь, как во сне Елизабет:

« Zu dir wall ich, mein Jesus Christ,
Der du des Pilgers Hoffnung bist!
Gelobt sei Jungfrau süb und rein!
Der Wallfahrt wolle günstig sein! »

Видя их спокойствие, он почувствовал, как его охватывает чувство раскаяния, осознавая, что то, что он сделал с Венусбергом, не должно было снискать ему благосклонности небес, он собирался было решиться последовать за ними в покаянном шествии, когда звук охотничьих труб вывел его из его мистических мечтаний.

****

Группа охотников приближалась, такая же шумная, как и группа паломников был сдержанным.

«Генрих!» – восклицает один из них.

Генрих поднимает глаза на всадника, который только что его окликал.

«Вольфрам!»

Охотник покидает своего скакуна и бросается в объятия своего друга.

«Генрих! Но где же ты был тогда? Это было так давно ! Мы все считали тебя мертвым.

–Я из далекой страны. Я много путешествовал в поисках счастья и покоя. Я не смог найти ни того, ни другого.

–А теперь, куда ты пойдешь?

–Я не знаю. Продолжать путешествовать по миру.

–Тогда пойдем с нами.

–Для чего это нужно?

–Мы тоже умеем веселиться. Мы любим пить и петь. Петь особенно. Скоро у нас будет беспощадный конкурс в Вартбурге. С таким чемпионом, как ты, борьба будет только лучше.

–Да… но… нет… не хочется…

–Ты действительно ошибаешься, – сказал человек, стоявший во главе всадников. Затем Тангейзер узнал ландграфа Германа.

–Поочему?

–Ты знаешь, какой приз будет вручен победителю?

–Лавровый венок? Серебряный кубок? Этих безделушек у меня так много, что я больше не знаю, куда их девать.

–Гораздо лучше, чем это! Рука моей дочери, которая, кстати, больше не ожидала тебя увидеть.

–Елизабет?

–У меня есть только одна.

–Ах! В этом случае, очевидно… Это всё меняет».

****

Итак, мы здесь, в замке Вартбург, все доблестные герои и все знатные дамы собрались на вечеринку, которая считается королевской. Прибытие ландграфа Германа приветствуется чистым и мощным звуком труб. Как рыцари в доспехах, готовые к бою, Мейстерзингеры, вооруженные кто арфами, кто лютнями, стоят на стартовой линии. Ландграф представляет музыкальный турнир красноречивой речью, в конце которой протягивает шляпу. Добавляет туда имя каждого участника. Невинная рука, в данном случае рука Елизабет, назначит того, кто будет иметь честь начать. В другой шляпе она обозначает тему, над которой каждому придется импровизировать.

Жребий пал на Вольфрама фон Эшенбаха и на тему любви.

Уверенный Вольфрам начинается с мягкой, нежной мелодии. Тангейзер, который любой ценой хочет выиграть этот конкурс за красивые глаза Элизабет, ерзает на своем месте.

Долгий сольный концерт Вольфрама наконец подходит к концу. Присутствующие щедро аплодируют, за исключением Генриха. Его учитель учил его вокальному искусству и сольфеджио, но он должен был также научить его смирению и уважению. Он начал насмехаться.

«Ах! Вольфрам! Какой ты великий певец! Но что касается любви, ты ничего о ней не знаешь! Как все это жеманно! Поверить, что за всю свою жизнь ты ни разу не влюбился!»

Мы заставляем его сесть. Это ещё не его очередь. Настала очередь Битерольфа.

Пение Битерольфа более энергичное, в нём говорится о мече, доспехах, щите. Для него любовь-это война, которую нужно выиграть. Аплодисменты зрителей, насмешки Тангейзера:

«С тобой, по крайней мере, мы вряд ли уснем! Это было бы похоже на крестовый поход! Ни капельки поэзии ни романтизма. Между тобой и лошадью я не знаю, кто из них самый тупой. Я сам научу тебя, что такое любовь.

–Ну что ж! все в порядке, теперь твоя очередь».

Тангейзер проверяет настройку своей арфы, его разогревают несколькими вокализами. Наконец, он отправляется в певческий тур, достойный его репутации, который пересекает Священную Римскую Империю из стороны в сторону. Импровизируя, он не сводит глаз с Елизабет, своей музы. Охваченный порывом любви, он забывает об этом даже своей аудитории. Как и в состоянии алкогольного опьянения, он больше не владеет ни мелодией, ни песней. Чтобы нанести смертельный удар врагу, он заключает c Dir Töne Lob.

В пылу своего вдохновения он ошибается в словах. Чтобы ничего не исправить в сложившейся ситуации, он считает разумным закончить словами: «несравненную любовь я нашел в Венусберге.»

Он всегда может забыть об овациях. Рыцари обнажают свои мечи, дамы издают возмущенные возгласы, Елизабет теряет сознание.

Последовал очень большой беспорядок. Ребеки и их смычки, а также лиры летели во все стороны. Все мечи были вытащены, чтобы убить oтступника. Ландграфу с большим трудом удалось восстановить спокойствие.

«Господа, мы не должны так наказывать богохульника. Пусть его отведут в тюрьму. Его будут судить по нашим законам и, вероятно, сожгут, потому что такова наша справедливость.

–А как насчет Божьей справедливости? Это он был тем, кто обиделся. Он имеет право голоса в этом деле.»

Молодой и слабый голос, который только что говорил, принадлежал Елизабет, всё ещё лежащей на полу, мучительно выходящей из обморока.

Наконец она приходит в себя.

«Было совершено очень большое зло, – говорит она, – но наш приходской священник всегда говорит, что “А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать”. Об этом он прочитал в послании к Римлянам. Неужели есть только одна необходимость, которую наш Господь не может простить? Есть ли хоть один грех, который он не может простить? И всё же этому отпущению грехов должно предшествовать покаяние. Этому учит Святая Церковь, не так ли? Генрих, посмотри на меня и ответь мне. Сожалеешь ли ты о своём преступлении?»

Генрих, дрожащий и распростершийся, не имел смелости взглянуть девушке в лицо.

«Да, – прошептал он, – Я сожалею об этом.

–Говори громче, чтобы тебя все слышали.

–Да, я сожалею о том, что сделал, и мне стыдно за это.

–Ты веришь, что Спаситель сможет простить тебя?

–Да.

–Ты говоришь это, чтобы спасти свою шкуру, или ты искренне в это веришь?

–Я верю в это всем своим сердцем.»

Затем Елизабет обращается к ландграфу.

«Отец мой, вы слышали это признание. Наш Господь хочет дать Генриху последний шанс спасти свою душу, неужели мы откажем ему в этом?»

Ландграф долго молчал, погруженный в тяжелые раздумья. Наконец он говорит:

«В этом районе проходит группа паломников, без сомнения, ты уже встречался с ними раньше. Они направляются в Рим. Присоединяйся к ним, Тангейзер, и следуй за ними до Святого Престола. Ты пойдешь и попросишь прощения у Его Святейшества папы римского. Если он отдаст ее тебе, мы тоже тебя простим, но если он откажет тебе в ней, будь ты проклят навеки».

Вечеринка закончилась, прямо-таки свинцовая. Ландграф и все гости ушли. Остались только Елизабет и Тангейзер, всё ещё распростертый ниц у её ног.

«Я не только предал своего Бога, но и предал тебя таким же образом, и всё же ты только что спас меня от костра. Зачем ты это сделал?

–Потому что я тебя люблю.

–Я тоже, я всегда любил тебя. Даже в разгар моего разврата и безумия я всё ещё думал о тебе.

–Поспеши уехать в Рим. Ты вернешься ко мне быстро, я буду тебя ждать.

–Я поеду, и я вернусь из Рима с чистым сердцем.

–Эта поездка не принесет тебе никакой пользы. Не в Риме ты найдешь спасение. Не папа Урбан откроет тебе врата рая.

–Тогда почему ты меня отпускаешь?

–Если ты не пойдешь, они убьют тебя.

–Да, это справедливо.

–Ты забыл секрет, который я доверил тебе в Кенигсвинтере? А как насчет той книги, которую я тебе показывал? “Нет спасения ни в ком другом, потому что нет на земле другого имени, данного среди людей, которым мы должны были бы спастись”. Это написано в книге Деяний Апостолов, но Церковь никогда не цитирует это.

–Я верю в то, чему учит Церковь. За 1200 лет у неё было время изучить этот вопрос. И потом, ты сама говоришь, если бы стало известно, что ты читаешь Евангелия, тебя сожгли бы как еретика. У меня и так достаточно подобных неприятностей!

–Счастливого пути, Генрих! Не забывай, что я тебе сказал. Я тебя люблю.

–Я никогда тебя не забуду».

****

далее