Глава Х - Режиссер и финансист

Страсть Линды к кино, как бы спонтанно она ни пришла к ней, не покидала ее. Напротив, она полностью погрузилась в свои мысли. Но наша принцесса быстро осознала трудность: к кому обратиться в этом огромном городе, чтобы найти человека, способного ей помочь?

Однако удача преподнесла ей подарок, когда однажды она обнаружила в ресторане двух мужчин, которые обсуждали эту тему как знатоки. Она вежливо попросила у них разрешения присоединиться к ним и внесла в дискуссию пламенное участие, которое не преминуло ослепить ее собеседников.

Одним из них, на его счастье, был как раз Джино Лалабриджидо, знаменитый продюсер.

«Вас посылает провидение. Съемки моего нового фильма начинаются на этой неделе, и звезда, которая должна была сыграть роль Джессики, отпустила меня по прихоти, но, увидев вас и услышав друг друга, я уверен, что у вас все будет так же хорошо, как у нее, если не лучше.»

Линда была поражена, вы так думаете! Великий Джино Лалабриджидо лично навестит ее завтра в своей свите. Он вручил ей копию сценария и пообещал прийти и принести ей контракт.

Эльвира тоже была взволнована, когда узнала эту новость. В тот вечер они не вышли на вечеринку. Линда очень хотела, чтобы Джино нашел ее в отличной форме и во всей красе.

На следующий день Джино появился в назначенное время у ее двери.

«Здравствуйте, Господин Лалабриджидо.

–Здравствуйте, мадемуазель Суша... Суши… Чача…

–Вы можете называть меня Линда, так будет гораздо проще.

–Вы совершенно правы. В таком случае зовите меня Джино, это будет более дружелюбно.»

Они быстро вошли в самую гущу событий

«Вы читали мой сценарий?

–Я прочла его и приятно удивлена. Я ожидал, что мне поручат роль дебютантки, в то время как эта Джессика — первый персонаж в истории. Её роль мне бы очень подошла. Он удивительно соответствует моей чувствительности.

–Должен ли я заключить из этого, что вы принимаете мое предложение?

–Да. Без всяких оговорок.

–Я был в этом уверен. Вы летите к славе и выводите меня из себя.»

Джино достал из кармана контракт, который она подписала в двух экземплярах, не задав ни малейшего вопроса. Они запечатали свой рынок, забрав бутылку шампанского из дома Фошона, как положено. Потом они расстались.

«Эльвира! - закричала она, прыгая от радости,- это победа! У меня есть контракт! Давайте быстро допьем это шампанское, прежде чем оно обмахиваться веером!»

Как только эйфория рассеялась, Линда села и принялась внимательно читать только что подписанный документ. Ее лицо излучало радость, иногда темнело от нахмурения.

«Что-то не так?

–Только одна маленькая деталь: "Статьи 7, подпункт Б: мадемуазель Линда Суссашник-Сассушникоф должна будет участвовать в размере 20% от стоимости создания фильма, оценочная доля которой составляет 400 000 евро".

–Дьявол! Это дает нам прекрасный запас икры!

–Это недешево, когда у тебя есть мое состояние. Жди! Слушайте дальше: "Подпункт C: мадемуазель Линда Суссашник-Сассушникоф должна внести залог за движимое или недвижимое имущество на сумму 300 000 евро. В случае, если прибыль не покроет расходы, это имущество будет конфисковано мастером Обуло-Д'Одо, судебным приставом в Париже, и перепродано в пользу Джино-Лалабриджидо-Постановкев"».

Цвет лица Линды побелел. Она вдруг поняла, что только что поставила свой Порше в лотерею. Джино Лалабриджидо — обманщик.

«Тебе не о чем беспокоиться, - ответила Эльвира, видя беспокойство подруги. Лалабриджидо — лучший французский продюсер. Его суждение несомненно. Если он нанял тебя, значит, он уверен, что ты заслуживаешь его доверия и что он не подвергает себя никакому финансовому риску».

Съемки длились чуть больше месяца. Пять недель, в течение которых Линда, забыв о светских вечерах, работала со всей своей силой, мужеством и страстью под руководством Джино, который часто заставлял ее покидать съемочную площадку в слезах.

Но эта изнурительная работа нашла свою награду, поскольку за две недели до выхода в зал она получила визит от своего босса и, тем не менее, друга.

«Прежде всего, я действительно хочу поздравить вас, Линда, вы прекрасно справились с ролью Джессики. Публика будет восхищаться вами, и я обещаю вам молниеносную карьеру в седьмом искусстве. Мы провели исследования рынка: институты единодушны. Мы с тобой собираемся заработать кучу денег на этом фильме. Давайте подождем, пока мы получим прибыль в несколько миллионов евро.

–Знаешь, Джино, деньги меня мало интересуют. Это ради искусства я снимаюсь.

–Я тоже, моя дорогая Линда, конечно, но, как пел Гилберт Беко: "деньги, деньги, все покупается и все продается". Даже искусство и даже гений. Это печально, но что мы можем в этом изменить? Так уж устроен наш век.

–Конечно! Мы должны рассматривать эту вещь философски.

–Вы правы, и поскольку мы перешли к низкопробным материальным вопросам, я беру на себя смелость напомнить вам об условиях контракта, который мы подписали вместе. Это согласовано в пункте Б статьи 7, что вы должны участвовать в двадцати процентах расходов на создание фильма.

–Но прекрасно! Я очень хорошо помню эту статью.

–Вот почему я был бы вам признателен, если бы вы заплатили мне 400 000 евро.

–400 000 евро, это мне подходит.

–Эта сумма может показаться вам громоздкой, но не бойтесь, проданные места очень сильно сбалансируют эти расходы. На случай, если вы будете немного смущены, мы можем договориться. Дайте мне 100 000 евро сейчас, а остаток в следующем месяце.

–Я никогда не смущаюсь, дорогой друг. Вот моя чековая книжка. Мы говорили, 400 000. По приказу...?

–ДЛ Постановкев.

–Вот так!

–Благодарю вас, Линда. Я не собираюсь больше вас утомлять. Я дам вам отдохнуть, вы это заслужили. Читай газеты внимательно, о нас будет много разговоров.»

В тот вечер две наши подруги наверстали упущенное долгими неделями мудрости и отправились в развлекательное заведение, чтобы вернуться в отель только на рассвете.

Обещанная известность и состояние молодой авантюристки привлекли внимание еще одного завсегдатая отеля. Стефано де Монаки, известный банкир и биржевой жонглер, попросил о встрече, чтобы предложить ему свои услуги. Они назначили встречу на следующий день после той безумной ночи, к счастью, поздним утром.

«Здравствуйте, мадемуазель Чачачи…

–Зовите меня Линда. Это проще простого.

–Благодарю вас, можете называть меня Стеф. Это облегчит отношения.

–Простите мое усталое лицо. Я работал всю ночь. Я очень мало спал.

–Я этого не заметил. Вы все еще очень красивы.

–Благодарю вас.

–Как мы и договаривались, я хотел бы встретиться с вами и поговорить о чрезвычайно интересном для вас финансовом размещении. Полагаю, вы читаете Нового Экономиста.

–Не.

–Вы слушаете Классическое Радио?

–Действительно! Мне очень нравится музыка к фильмам.

–Тогда вы должны знать все.

–Признаться во всем, я ничего не смыслю в экономике. Для меня это греческий.

–Ничего страшного. Я постараюсь объяснить вам все это просто, на светском языке. Вы, конечно, слышали о группе Пешинаве.

–Не.

–У вас действительно есть серьезные недостатки. Короче говоря, группа Пешинаве только что купила группу Сен-Годуш. Это событие имеет огромное значение. Очевидно, что акции грешников будут расти как ракеты. Купите сейчас немного Пешинаве, и, я гарантирую вам, основываясь на моем двадцатилетнем опыте работы в финансовой сфере, через два месяца ваш капитал удвоится, а через год он увеличится в десять раз. И именно тогда вы будете продавать, потому что цены начнут стабилизироваться, а затем постепенно снизятся. Но я буду рядом, чтобы помочь вам в ваших действиях.

–Но это же дело! Заработать столько денег без особых усилий! Я люблю деньги! Я сделаю все что угодно, за деньги! Я бы вышла замуж за декана человечества за деньги! Где нужно подписать?»

Убежденный в успехе своего делового пути, Стефано подготовил контракт, который достал из черной сумки и на котором даже было напечатано бесконечное имя его клиентки.

«Здесь, внизу. Перед ним стоит надпись: "прочитано и одобрено". И вы подпишете мне чек».

Линда снова подписала чек, очень большой чек, потому что, несмотря на ее необдуманные расходы, у нее все еще был капитал, который казался ей недоступным.

«Вот так! Все мои сбережения! Зачем заставлять их спать на буклете с 2,4 %?

–Вы совершенно правы. До свидания, мадемуазель Сычуша... Линда.

–До свидания, Стеф.»

Линда ликовала, убежденная в том, что совершила финансовую сделку века. В то же время она вспоминала евангельскую притчу, которую изучала вместе со своим отцом.

«Мой маленький папа, - думала она, - ты должен гордиться своей дочерью. Я не хоронил твой талант. Я занимаюсь обогащением твоего капитала. Я смогу войти в радость моего господина».

Но она не хотела слишком одухотворять ситуацию и нашла в этом событии возможность для нового ночного побега.

 

далее