Глава XIII - Зловонная лужа

Сабрияна наконец примирилась со своим золотым кумиром.

«О Великий Бог-Создатель, и так далее, покажи мне, как избавиться от этой ненавистной соперницы.»

Статуя указала ему на чашу.

–Прекрасно, — сказала она, потирая руки, сопровождая свои слова зловещим хихиканьем. Это меня вполне устраивает. Его агония будет долгой».

Не подозревая о жестокой мести, которая была уготована ей, Элизея, одетая соответствующим образом для верховой езды, всегда вооруженная на случай неприятной встречи, предупредив мужа, что она отправится на прогулку, поехала через сельскую местность в лес. Ей нужно было еще раз осмотреть свою хижину. Королевский дворец неизмеримо уютнее, но это скопление ветвей, где уже начала расти ежевика, вызвало у него столько воспоминаний. Она вошла. Дверь упала. Она села за стол, на котором с такой любовью готовила суп. Одна нога подломилась, скамья опустилась, молодая королева оказалась в немного королевской позе с поднятыми ногами. Она смеется.

«Мои новые привычки заставили меня набрать вес. Что, если я пойду на охоту? Это заставило бы меня немного потренироваться.»

Лук в руке, колчан за спиной, и вот она исчезла в зарослях, как в те времена, когда была осквернена. Вскоре она вернулась с зайцем на плече.

«Хорошо, — думает она, довольная, — есть меньше еды, чем в оленине или кабане, но, по крайней мере, она менее тяжелая».

Носящий свой трофей, юная амазонка вскакивает в седло и спокойной рысью отправляется в свою родную деревню. На улицах мало людей. Они все в таверне, как обычно. Только несколько детей играют в классики. Все они останавливаются на его пути. Дело в том, что местные жители не привыкли к такой кавалерийской элегантности. Восхищение, смешанное со страхом. Один из мальчиков бежит в гостиницу, где подвязанные взрослые пьют и играют.

«Папа, по улице едет очень красивая женщина верхом на лошади. Иностранка.»

Прилагательное «красивая» не преминула привлечь внимание пьющих и игроков, которые, бросив свои карты и ханапы, устремились к выходу.

«Ну что ж ! - воскликнула Моня, — похоже, эти парни только что вышли из тюрьмы и двадцать лет не видели ни одной женщины».

Один из мужчин снова появился на постоялом дворе совершенно обезумевший.

«Это она! Елизея!

–Ты уверен в этом? Трактирщик спросил.

–Если уверен? Это она! Это Елизея! Я имею в виду королеву Элизею, потому что она проделала большой путь, эта крошка».

В зал вошел еще один мужчина.

«Я подтверждаю, это она, чистая и хорошо причесанная. Такая же красивая, как и тогда, когда мы ее прогнали, даже красивее, потому что она больше не подросток, она женщина.

–И что она приехала делать в Энгарто ?

–Об этом его никто не спрашивал. Она сошла с лошади и решительным шагом направилась к постоялому двору.

–Может быть, она хочет выпить пива.

–Есть ли у нее с собой солдаты ? Спросила Моня, выглядя обеспокоенной.

–Нет, она одна.

–У нее есть свой лук?

–Я никогда не видел, чтобы она с этим расставалась.

–Она пришла отомстить, — восклицает трактирщик. Мы прогнали ее как ведьму, мы хотели повесить ее. Она не просто всадит мне стрелу в сердце, она опустошить свой колчан мне в живот, так что я буду долго страдать. Не бросайте меня! Защитите меня!

–Иди и спрячься в погребе, — решительно сказал ее муж. Мы тебя прикроем. Переверните столы и давайте спрячемся за ними».

Всего за две секунды столы образуют баррикаду, карты разбросаны, кружки и кувшины разбиты, пиво и вино разлиты. Елизея толкает двустворчатую дверь и входит в самую гущу этого беспорядка. Она разражается смехом.

«Здесь была драка. Я иду с карабинерами. Это позор, я бы с удовольствием раздал несколько пощечин.»

Она подходит к столу, кладет обе руки на край стола и обнаруживает трех наших съежившихся и дрожащих героев. Она снова смеется.

«Все такие же доблестные, ребята из Энгарто. Храбрые, когда дело доходит до линчевания пятнадцатилетней девочки, и когда эта девочка подросла, они прячутся, как крысы, в свою нору, как только видят, что она приближается. Это не тот приемный комитет, на который я надеялся. Давай же! Почини мне свой ход. Не каждый день королева Секвании навещает вас».

Мужчины быстро подчинились. Как только постоялый двор был приведен в порядок, молодая правительница устроилась поудобнее, устроившись за столом, скрестив ноги. Наступило долгое молчание. Мужчины остались стоять, ожидая неизвестно чего.

–Трактирщик, — сказала она наконец, — ромашка.

–Но, да простит меня Ваше Величество, у нас нет такого варева: пиво, вино, бренди…

–У вас есть более серьезные дела, за которые нужно извиниться. Как бы то ни было ! У вас есть вода?

–Э-э... вода? Да, конечно, подавать с пастисом.

–Тогда стакан воды без пастиса, и все будет в порядке».

Елизея спокойно выпила стакан воды, который ей подали. Затем она молчала еще несколько долгих минут, пристально глядя на каждого мужчину, одного за другим. Все они опускали головы.

«Где трактирщика?»

Все лица бледнеют. Елиэея вытаскивает стрелу из своего колчана. Трактирщик падает на колени.

«Она напугана. Она укрылась в подвале. Пожалуйста, не причиняйте ему вреда.

–Идите и найдите её».

Вот дрожащая, плачущая Моня валяется рядом со своим мужем у ног новой королевы.

«Послушайте меня, люди Энгарт. Я родилась в вашей деревне, выросла среди вас, но вы преследовали меня, клеветали, проклинали, угрожали смертью и в конце концов прогнали, как прокаженную. Из-за ваших нелепых убеждений вы разрушили значительную часть моей юности. Пришло время отчитаться. Что касается тебя, Моня, ревнивой и злоречивая гадюки, ты – начальника, именно ты заслуживаешь наказания первой. Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал ? »

Моня разражается рыданиями. Муж сжимает ее в объятиях.

«Умоляю Тебя, Элизея, убей меня одной стрелой. Не заставляй меня страдать. Мне очень жаль. Сожалею. Я раскаиваюсь. Искренне раскаиваюсь.

–Мы еще посмотрим. Продолжим. Если бы вы не отвергли меня, я бы не убежала в лес. Если бы я не поселилась в этом лесу, я бы не спасла жизнь принцу. Если бы я не спасла ему жизнь, он бы меня не узнал. Если бы он меня не знал, он бы меня не полюбил. Если бы он не любил меня, я бы не стала королевой. Вы несете ответственность за мое падение, но вы также несете ответственность за мое счастье. Я вас прощаю. Я люблю вас всех. Меня, возможно, ты не заслужил моей любви, но я люблю тебя так же сильно, как и они. Встань и перестань плакать».

Елизея достала из кармана носовой платок, которым сама вытерла глаза трактиры. Моня шумно высморкался.

«После всех этих эмоций, — говорит Королева, — Я предлагаю общий тур "чистой воды", так как травяных чаев не хватает.»

Итак, утолили жажду.

«Где мои родители?

–Они покинули страну.

–Я заставлю их явиться во дворец. Мне тоже нужно увидеть столяра.

–Он, вероятно, в столярной мастерской.

–Но сначала давайте все вместе посмотрим на фонтан. Та самая, к которой я так любила пробираться, когда была маленькой девочкой. Это важно.

–Но, Ваше Величество, с тех пор как вы уехали, этот источник иссяк. Мы считаем, что природа наказала нас за то, что мы сделали с вами. Она превратилась в зловонную лужу. Она так плохо пахнет, что мы подумываем о том, чтобы заполнить ее. Нам это неудобно. Смею надеяться, что вы не думаете о том, чтобы искупаться в нем.

–Пойдём!

–Предупреждаю вас: здесь воняет.»

Вся деревня теперь собралась вокруг этой отвратительной вонючей лужи. Вода не только не обновляется, но и коровы, телята и свиньи покрывают ею свои ступни. Она превратилась в ядовитую выгребную яму.

«Завтра, я обещаю вам, дети Энгарт будут играть, чтобы поплескаться в этом бассейне.

–Тьфу!

–Твое неверие меня огорчает, Моня. Вы видите этот большой камень, прямо над простором. Мне нужен один или два сильных человека, чтобы помочь мне, потому что она тяжелая».

Поддерживаемая крепкими руками жителей деревни, Елисея сдвинула камень и бросила его в трясину. Тотчас же вырвался на свободу источник кристально чистой воды, который быстро заполнил весь бассейн, смывая скопившуюся в нем грязь. Все кричат от радости. Плотник, отстраненный и сдержанный молодой человек, оставляет свою столярную мастерскую, чтобы посмотреть, что оправдывает этот звон.

«Ваши земли, бесплодие которых истощило вас, снова обретут утраченное плодородие. Бог, которому я служу, не поклоняясь статуе, открыл мне это. Вы были полны решимости причинить мне вред, только он мог превратить это зло в добро».

 

далее