Глава XXII - Час жирной телятины

Непонятные звуки и всплески голосов, доносившиеся извне, прервали этот утомительный разговор.

«Что еще происходит?» - раздраженно сказала Эва, направляясь к двери.

Но прежде чем она успела открыть, вошел сержант Борович, весь взволнованный.

«Ну! Солдат? сказал король, что означает эта суета?

–Сир, во дворец ворвалась переодетая молодая девушка.

–Тогда гоните ее, сержант! - вмешалась все более раздражавшаяся принцесса. Это не маленькая бродяжка, которая вас напугает!

–Дело в том, что... эта девушка утверждает, что она принцесса Линда.»

Никто не сказал ни слова. На всех лицах читалось изумление. Лицо Вальдемара просветлело, но он боялся разочароваться. Если бы эта девушка была просто бродяжкой, он бы окаменел от этого.

«Но, сержант Борович. Вы уже видели Линду. Вы знаете его лицо. Если бы это была она, вы бы ее узнали.

–По правде говоря... она немного похожа на него. У нее такие же глаза».

Военный был крайне встревожен. Никто в замке не забыл потрясающие глаза принцессы. Сомнений быть не могло. Нищенкой, которая перелезла через решетку, могла быть только Линда.

 Впустите ее», - сказал король.

Сержант ввел юную авантюристку в гостиную. Это была прекрасная Линда, но как она потеряла свою красоту! Её ступни были босыми и опухшими, так как её обувь не выдержала принудительной ходьбы. Её одежда была поношенной, пропитанной потом. Её землистое лицо постарело и осунулось от усталости, слипшиеся от пота и пыли волосы не давали никакого желания провести по ним рукой. Только ее глаза сохранили свою красоту. Она бросила на пол свой рюкзак и гитару.

Забыв о своей инвалидности, старый король встал, подошел и бросился в объятия своей дочери. Ее руки прилипли к его таким грязным волосам. Он страстно произнес ее имя: «Линда!

–Отец!

–Это точно она! - воскликнул пораженный Борович,- это моя принцесса!»

На Эву больше никто не обращал внимания.

«Что она собирается со мной делать? думала она с тоской. Я в растерянности. Пришло время, когда я, в свою очередь, исчезну».

И она сделала несколько шагов назад к маленькой двери. В этой злой маленькой сестренке она видела своего злейшего врага. Она уже представляла, как она, став королевой, восстановит смертную казнь и самодержавие. Она уже видела себя брошенной в темницу на съедение жестоким тюремщикам, которые якобы пытали и насиловали ее, прежде чем доставить на эшафот. Она подумывала о том, чтобы пустить себе пулю в висок.

Но любопытство взяло верх над страхом, поэтому она осталась стоять возле маленькой двери, которую никто не замечает и никогда не переступает.

«Отец мой, - сказала ему Линда, прижимая его голову к своей груди, - как ты побелел! Как сморщился твой лоб! Это из-за горя, которое я тебе причинил.

–Сегодня я нашел тебя, я тоже нашел свою молодость.

–Отец, накажи меня так, как я того заслуживаю. У меня есть большой долг, который нужно выплатить. Я верну тебе деньги. Я буду работать всю свою жизнь, день и ночь, как рабыня. Я пойду копаться в медных рудниках, и это все еще слишком хорошо для меня.

–Не говори глупостей, девочка моя. Твое плохое поведение прощено, твой долг погашен.

Таким образом, тебя не зарезал какой-то преступник, ты не бросилась под поезд метро и не утонула. Слухи говорили, что ты мертва, а ты жива и здорова. Позволь мне взглянуть на твое лицо. Ты не сильно изменился. У тебя всегда такие красивые глаза. Они собираются подчинить всех придворных маркизов твоей милости.

–О! Отец!»

Затем, после короткого молчания:

«Так это правда, что ты все еще так сильно меня любишь?

–Я никогда не переставал любить тебя. Сегодня вечером мы устроим пир, достойный фараонов, чтобы отпраздновать твое возвращение.

–О! Отец! Нет! нет! Как насчет твоего обещания больше не растрачивать государственную казну понапрасну ?

–Совсем чуть-чуть».

После долгих минут объятий Линда высвободилась из объятий отца и повернулась к Владимиру. Ноги Вальдемара, которые не носили его уже несколько месяцев, устали. Он снова занял свое место в кресле инвалида.

«Мастер Владимир. У меня не хватает смелости посмотреть вам в лицо. Я был действительно отвратителен по отношению к вам. Осмелюсь ли я попросить вас простить меня?

–Ваше Высочество, мне всегда нравился ваш интеллект, игривость, живость ума, ваши резкие и резкие реплики одновременно, те истины, которые причиняют нам боль, когда мы слышим их прямо в лицо. Я все же признаю, что в прошлый раз вы ударили немного сильнее. Желание растоптать мои латы! Эти игры уже не в моем возрасте.

–Должен ли я понимать так, что вы меня прощаете? О! Спасибо! Вы хороший мастер».

И с этими словами, забыв, что он именно хозяин, она безудержно бросилась в его объятия.

«Когда я возобновлю занятия по греческому языку? Мы остановились на энклитике и проклите.

–Которые делают ваше высочество неврастеником и вызывают у него колики».

Эта реплика мастера, у которого была хорошая память, рассмешила всех присутствующих, за исключением, конечно, Эвы.

«И вас, сержант Борович, я тоже прошу прощения. Я заставил вас понести наказание за каприз, в котором вы не уступили мне. Вы потратили на это пятнадцать дней.

–Совершенно верно, Ваше Высочество, я помню. Пятнадцать дней, в течение которых я провел все четыреста ударов в бараке со своими приятелями. Мы хорошо повеселились. Я действительно благодарен вам за это.

–Насколько я понимаю, вы веселый тусовщик.»

Она поцеловала военного в щеку, от чего он покраснел.

«Будьте уверены, - сказала она чуть насмешливо, - я всегда так действую на джентльменов в форме».

Затем она подошла к своей сестре, которая все еще не выполнила свой план пойти и пораскинуть мозгами, но и не покинула своего места рядом с выходом.

«А ты, моя бедная Эва, которую я избил и замучил. Как я сожалею о тех пощечинах, которые дала тебе! Верни их мне! Не бойся ударить. Мои щеки твои.»

Линда бросилась к ней, чтобы обнять.

«Не трогай меня. У тебя грязные руки, и от тебя воняет.»

Это правда, что она не пахла лавандой, наша Линда! Жестоко униженная, она просто ответила, опустив голову:

«Не только моя кожа грязная и плохо пахнет. И мое сердце тоже».

«Что со мной происходит? Я плохо себя чувствую», - внезапно сказал Вальдемар.

Он скривил лицо, приложив руку к сердцу.

«Я понимаю... усилие встать... такие эмоции. Моя грудь! Это сжимает меня. Эва, положи меня на кровать. Борович, позовите доктора Иванова. Линда, иди прими душ, я хочу, чтобы ты хорошо выглядела на моих похоронах».

Тотчас же король был препровожден в свою комнату, и был немедленно вызван королевский врач. Линда пошла умываться. Владимир, которому не было отдано никаких распоряжений, остался один в огромном зале. Он размышлял об этом необычном событии. Возвращение потерянного ребенка принесло почти единодушное счастье. Этот ребенок, который был мертв и который возвращается к жизни.

Он с тревогой думал о добром короле Вальдемаре: выдержит ли его усталое сердце? Должна ли Линда даже сегодня сменить свои лохмотья на королевскую мантию ?

Он пытался понять отношение Эвы. Как она его разочаровала! Под этим покровом доброты, нравственного чувства и благочестия скрывалось столько ревности, ненависти и злобы! Таким образом, достаточно щепотки закваски, чтобы все тесто поднялось.

А это наша маленькая Линда! Та, кто так хорошо знала, как заставить себя ненавидеть, теперь знает, как заставить себя любить. Любопытное изменение: хорошие парни становятся злыми, а плохие парни становятся добрыми.

Через долгое время дверь открылась. Входит Эва. Врач приказал оставить его наедине с больным. Наедине с ней Владимир чувствовал себя неловко. Они не смотрели друг на друга, еще меньше разговаривали друг с другом.

Линда вернулась намного позже. Надо сказать, что ей потребовалось время, чтобы напиться, и результат вполне заслуживал ожидания. Теперь она была настоящей принцессой, о которой когда-то мечтали дети, закутанной в красивое длинное синее платье, с тщательно заплетенными волосами, свежим лицом, тщательно накрашенными губами и глазами. Владимир не смог сдержать восхищения:

«Ваше Высочество, как вы элегантна! И у вас изысканный духи.»

Линда ответила своему хозяину очаровательной улыбкой. Она подошла и встала на расстоянии вытянутой руки от сестры. Каждая из них смотрела на кончики туфель другой. Молчание было тяжелым.

Наконец в палату вошел доктор Иванов.

«Ваши Высочества, мне очень жаль, Его Величество дожил. Он умер спокойно, без страданий. Это инфаркт миокарда. Его лицо отражало умиротворение. Перед тем как покинуть нас, он рассказал мне о своих отношениях с Богом, о своей уверенности в том, что он сделал правильный выбор в своей жизни и пошел навстречу Господу. Но его последние слова были обращены к вашим Высочествам. Он поручил мне сказать вам, как сильно он любит вас обеих и как надеется, что вы продолжите прогулку без него, движимые одной и той же любовью.

–Благодарю вас, доктор Иванов, - ответила ему Эва. Пожалуйста, оставьте нас в покое. И вы тоже, мастер Владимир, пожалуйста.»

Вот две вражеские сестры теперь стоят лицом к лицу. Ни одна из них не осмеливалась посмотреть другой в глаза или заговорить с ней.

Наконец Линда заговорила:

«Это я его убил».

Снова наступила тяжелая, бесконечная тишина. Затем Эва наконец сказала неуверенным тоном:

«Ты не должна считать себя виновным. Я настоящее отцеубийца. Ты ударил первым, но я нанес ему смертельный удар.

–Эва, ты единственная, кто отказал мне в своем прощении. Должна ли я тебя умолять?

–В этом нет необходимости.

–Тогда я не буду тебя умолять. Я должна быть наказана за свои проступки, я принимаю наказание. Теперь ты королева, а я твоя пленница. Вот моя шея, отдай ее топору палача.»

Говоря так, она наклоняет свое тело и выставляет вперед свой бюст и великолепные волосы, обнажая затылок.

« Ты прекрасно знаешь, что в Силдурии больше нет палачей. Отец отправил последнего на досрочную пенсию. С другой стороны, у меня для тебя хорошие новости: я впала в немилость, а это значит, что ты новая королева Силдурии. Это также означает, что я в твоей власти. Я не жду от тебя пощады.

–Что ты говоришь?»

С этого восклицания две девушки безошибочно начинают сближаться друг с другом.

«Я понимаю твое удивление, Линда. Я больше не любимая маленькая принцесса. Корону наденет твой лоб.

–Как такое вообще возможно?

–Я не простил тебя, у тебя нет причин прощать ненависть, которую я к тебе накопил.

–Но тогда какое преступление ты совершил?

–Мне слишком стыдно, чтобы говорить это. Особенно тебе. Если бы ты приехала на четверть часа раньше и если бы ты услышала, что я сказала нашему отцу, ты бы, ударила меня несколькими пощечинами, секретом которых ты владеешь. И я бы их заслужил.

–По какому праву я осмеливаюсь судить тебя, рассматривать как более справедливое наказание для тебя?

–Ревность. Вот что меня потеряло. Я всегда тебе завидовала. Твоя красота, твой интеллект, твой красивый голос, твое умение манипулировать всеми. Когда ты ушла, я была единственной, кто этому радовался. Вот ты и вернулся, я единственная, кто оплакивает это.

–Наши характеры разные, это правда, - ответила взволнованная Линда, - но я бы тоже позавидовала твоим качествам. Ты обесцениваешь себя, особенно когда считаешь себя менее красивой, чем я.

–Это правда, что ты хорошо пахнешь.

–Я тоже надушил свое сердце.»

Действительно, Эва и Линда, которые теперь все близки, могут чувствовать и прикасаться друг к другу. Линда продолжила после некоторого молчания:

Помнишь историю о потерянном сыне? Неблагодарность и подлость молодого человека. Его высокомерие. Очарование далекой страны. Голод. Свинина. И обратно, с головы до ног. Это моя история. Ты понимаешь это? Иисус рассказал мою жизнь всем, кто хотел ее хорошо послушать.

–Он также рассказал и о моем: об этом эгоистичном, лицемерном и ограниченном старшем брате. Вот мой портрет без ретуши.

–Я люблю тебя, старшая сестра. Ты все еще отказываешься поцеловать меня, теперь, когда я совершенно чиста? »

Юные принцессы долго обнимали друг друга. Каждая из них наконец обрела покой.

«Моя маленькая Линда. Наконец-то я тебя нашел! Должен ли траур омрачить этот радостный день?

–Мы скоро будем вместе, и наша мама тоже. Мы всего лишь стажеры на этой земле.

–Ты совершенно права.

–Я прикажу соорудить для нас двухместный трон.

–Ты хотел бы, чтобы мы вместе управляли Королевством? В тандеме?

–Разве это не замечательная идея?

–О! Нет! нет! Политика — не моя страсть. Я годами мучила себя мыслью о том, что когда-нибудь мне придется править. А у тебя закаленный характер, как у шпаги. Ты сможешь заставить замолчать этих жадных до власти проклятых маркизов. Это действительно шанс для Силдурии, что меня отстранят от короны. Ты будешь намного лучшей королевой, чем я. У меня другое призвание. Я напишу книги, полезные для народного просвещения. Я буду навещать больных в больницах. Я пойду в бедные кварталы и принесу хлеб и утешение.

–А я продолжу дело, начатое отцом. Я буду бороться с бедностью, несправедливостью и мракобесием.

–Эта поездка в Париж изменила тебя и открыла мне глаза.

–Та архая парелфен, иду гегонен кая та панта.

–Как?

–Старые вещи ушли в прошлое ; вот, все вещи стали новыми.»