Глава XI - Курсы Венсена

Сопровождаемая, как и положено, своей неразлучной Эльвирой, Линда решила провести это воскресенье на Тронной Ярмарке. Это были уже не светские развлечения, к которым они привыкли, а скорее обычные развлечения, которые доставляют им столько удовольствия. И потом, как мы видели, посещая популярные балы, ярмарки и другие менее посещаемые собрания, чем Ротари-клуб, Линда все еще надеется найти там возможность надеть несколько черных курток.

У автора этой книги осталось только одно воспоминание о поездке на Тронную Ярмарку со своим отцом: это своего рода огромный балансир, шарнирно закрепленный на оси, который совершал полные революции. На конце каждой ветки была цилиндрическая кабина, в которой толпились смелые, и она казалась крошечной, когда она достигла вершины своего бега. Как будто этого было недостаточно, кабина, такая наша прекрасная планета, сочетает в себе вращение и революцию. От чего у вас будет желудок вместо мозга. Я с тоской смотрел на эту штуковину: «только бы у папы не было правильной идеи посадить меня на нее!»

Сильные эмоции, как и драки, были частью удовольствий Линды. Эльвира следила за движением, чтобы не показаться неженкой на глазах у своей подруги. Ни у одной из них не было сердца или беременности, и ничто не мешало им искать ужас и извержение в этой адской машине.

Весь день погода была приятной, они решили спокойно вернуться домой и немного прогуляться по Парижу, прежде чем вызвать такси. Они подъехали к курсу Венсена, расположенному напротив лицея Мориса Равеля, когда к ним подошел молодой человек:

«Мадемуазели, Мадемуазели!»

Молодые девушки повернулись к нему. Он держал в сумке несколько томов. Он протянул одну Линде.

«Позвольте предложить вам эту маленькую книгу, пожалуйста, ее недолго читать, и она может изменить вашу жизнь.

–Изменить мою жизнь? – ответила Линда, - но та, что у меня есть, мне подходит.»

Тем не менее она протянула руку и взяла букву. Это действительно была небольшая книга, ее название: Один путь, ее автор Ален Шуакье.

Она с презрительным видом вернула его тому, кто так любезно подарил его ей.

«Нет, спасибо.

–Это бесплатно, знаете ли, и дается от чистого сердца.

–Я сказал: Нет, спасибо.

–И это ни к чему вам не обязывает.

–Опять счастлив!

–Вы уверены, что не хотите этого. Если у вас нет на это времени, вы можете прочитать его позже, отдохнув с головой.

–Вам не следует настаивать, - вмешалась Эльвира, - вам удастся разозлить его.

–Нет времени! - сказала Линда.

–Нет времени! Нет времени! У вас есть достаточно времени, чтобы пить и есть, и для всех бесполезных вещей в жизни, но когда дело доходит до основных истин, у вас нет времени.

–О! Но дело в том, что он начинает мне совсем нравиться, этот маленький человечек!

–У вас будет время умереть, и тогда у вас будет целая вечность, чтобы задать себе правильные вопросы, но будет слишком поздно.»

Линда услышала достаточно, она обрушила шквал пощечин на лицо отважного миссионера, что она оставила все ошеломленным.

«А теперь ты меня отпускаешь, потому что после ливня пощечин может обрушиться град ударов.

–Я вас предупреждал», - ехидно сказал Эльвирa.

Линда вытащила из кармана телефон и вызвала такси.

Инцидент вызвал бурю между двумя подругами.

« Ты стреляешь в одного из этих липпов!» - сказала наконец Эльвира.

Линда не ответила. Правда, у нее была голова бородавочника.

«Когда ты спустишься, будь осторожен с нижней губой, ты мог бы наступить на нее.

–А ты поосторожнее с носом, он вполне может впиться в твою фигуру.

–Ладно, ладно, все в порядке! Ее Высочество обалдел!

–Знаешь, что она тебе говорит, Ее Высочество?»

От Бастилии до Шатле не было слышно ни слова.

Эльвира снова открыла рот:

«Тем не менее, он испортил тебе настроение, этот свидетель Иеговы.

– Он не свидетель Иеговы. »

В такси снова воцарилась антарктическая тишина. Только в отеле прекратились будеры. Линда наконец-то обрела дар речи:

«Я не понимаю, почему я ударил этого парня.

–Тем не менее, это легко понять: этот парень разозлил тебя, а когда ты злишься, ты отпускаешь пощечины.

–Это не в моих привычках. В моем доме пончики — это для головорезов, для учителей греческого языка или для моей сестры. В остальном я терпима. Когда меня посвящают в политику или религию, даже если мне говорят глупости, я анализирую, спорю, опровергаю, спорю, спорю.

–Мне кажется, ты очень хорошо развил свою аргументацию. Я бы даже сказал, что ты использовал веские аргументы».

 

далее